Основными посылками Министерства внутреннего контроля, исходя из которых предполагается проведение специальных оперативно-поисковых мероприятий, являются следующие:

1. Деятельность Правительства РФ, отраслевых министерств охраны порядка является неудовлетворительной на всех уровнях, причем вышестоящие органы не выполняют присущих им контрольно-корректирующих функций, чем способствуют усугублению обстановки.

2. Бесконтрольность и бездеятельность вызваны следующими основными причинами: а) превалированием личных интересов государственных чиновников над служебными, которые они обязаны отстаивать по занимаемой должности...

Читающий ксерокопию документа вальяжный господин с холеным барским лицом, хорошо известным как в России, так и за ее пределами, снял очки, оторвался от текста и добродушно оглядел аудиторию, состоящую из достаточно популярных политиков и чиновников высшего уровня. Всего в комфортном зале резиденции Совмина для приема иностранных гостей собрались десять человек. То, что они оставили свои дела и внимательно слушали читающего, показывало: документу придается очень большое значение.

– Прямо про тебя написано, Архипыч, – насмешливо проговорил он. – Сколько ты триллионов рвешь из государственной казны на «сельское хозяйство»?

Интонации явственно обозначили кавычки.

– Я что, для себя? Народ кормить надо...

– Хоть здесь не надувайся. Народ как раз накормлен, и не благодаря тебе. А заботишься ты о себе и всей рати своих чинуш.

Ввозные пошлины пробьешь – вот тогда народу действительно жрать нечего станет. А ты со своими дармоедами опять распределять начнешь, опять как сыр в масле кататься! Да?

Голос уже был не добродушным и насмешливым, а требовательным и строгим.

– Только хрен так выйдет! На фонарях вас вешать станут! И нас вместе с вами!

Наступила напряженная тишина.

– Читаем дальше. – Очки вернулись на место.

– ...б) прямой корыстной заинтересованностью ответственных должностных лиц, находящихся на содержании преступных организаций... «Барин» вновь прервал чтение.

– А это о ком?

Зал настороженно молчал.

– Что с ним сегодня? – обиженно прошептал седовласый Архипыч на ухо соседу, тот хотел ответить, но через секунду ему стало не до этого.

– Не о Иване ли Павловиче? За пошлины на ввоз иномарок тольяттинская группировка, по слухам, пятьсот тысяч долларов отдала. А продающие фирмы будто бы полгода по десять процентов со скачка цен отчисляли. А?!

– Не знаю, не слышал, – угрюмо отозвался сосед седовласого – высокий представительный мужчина с вытянутым худощавым лицом.

– А народ слышит! Ему-то отдуваться за вашу экономическую политику приходится!

Вальяжный господин вернулся к тексту документа:

– ...в) некомпетентностью, леностью и недобросовестностью основной чиновничьей массы...

Не отрываясь от чтения, он обвел рукой собравшихся, как бы распространяя данный пункт на всех присутствующих.

– А вот предлагаемые меры: проверить доходы и расходы чиновников высшего эшелона управления, освободив от должностей всех, чье финансовое положение вызывает подозрение, с одновременным возбуждением уголовных дел, расследуемых Министерством внутреннего контроля. В ходе следствия применять «детекторы лжи» и «сыворотку правды», завершать дознание в течение месяца и передавать дела Специальному трибуналу Министерства внутреннего контроля. Исполнение приговоров широко освещать в средствах массовой информации. Так... Полная конфискация имущества... Смертная казнь за наличие денежных счетов в иностранных банках... По завершении чистки верхнего эшелона власти и управления новые руководители проводят аналогичные мероприятия в нижестоящих органах и так до низовых звеньев. Учитывая высокий общепревентивный эффект начального этапа операции, можно ожидать лавинообразного процесса разрушения коррумпированной системы и ее самоочищения... Человек с барским лицом отложил ксерокопию документа.

– Основное я зачитал, там есть еще частности, но не в них дело.

– Куда дошли эти предложения? – мрачно спросили из зала.

– Почти до самого верха. – Читавший слегка улыбнулся. – Почти. Думаю, наши люди не пропустят их к адресатам. Хотя... Холеное лицо стало серьезным.

– Наверняка есть подстраховка, дублирующие каналы... Есть, наконец, газеты...

– После «утки» про заговор они действуют осторожней, – произнес тот же голос.

– Вы знаете, что это была не «утка». И газеты нам многое испортили. Так же, как портите вы – жадностью, своекорыстием, несдержанностью.

Читавший предложения Верлинова встал из глубокого кресла и прошелся взад-вперед, разминая ноги.

– Если вы верите в успех задуманного, то почему хватаете такие куски, что вывихиваются челюсти? Или боитесь, что завтра для вас уже не будет? Похоже на то... Он остановился у низкого полированного столика.

– Но если наше завтра не наступит, то те куски, что вы успели ухватить, отберут! Вырвут вместе с желудками!

Он взял ксерокопию и помахал ею.

– Здесь все правильно и дельно описано. И меры предложены толковые. Готовьтесь получать свою порцию «сыворотки правды»! Она так и называется, Михаил Петрович? И действительно способствует правде?

– Это родовое название специальных психотропных препаратов, развязывающих язык. Скополамин, пентонал натрия... Гарантия почти стопроцентная.

Черноволосый, с ровным пробором мужчина вытащил из кармана бумажник, извлек оттуда темную ампулу и показал всем, профессионально придерживая двумя пальцами за донышко и игловидный носик.

– Хорошо, что вы это знаете, – раздраженно сказал Иван Павлович. – Но почему вы не знали о подготовке этого документа?

– Несправедливо, – прогудел господин с холеным лицом. – Ксерокопию мы получили благодаря Михаилу Петровичу.

Черноволосый невозмутимо спрятал ампулу обратно в бумажник, а бумажник положил в карман.

– И что дальше? – спросил обиженный первым Архипыч. – Должны же быть разработаны контрмеры, дезавуирующие опасный документ.

– «Контрмеры», «дезавуирующие», – передразнил вальяжный господин. – Сумеем быстро взять власть – и грош цена этой бумаге!

– К тому же эффективней бороться не с бумагами, а с теми, кто их пишет, – по-прежнему невозмутимо сказал черноволосый и бережно провел ладонью по пробору. – Мы не первый раз говорим о генерале Верлинове, он опасен уже тем, что умен, что правильно все написал, а главное – что он в принципе за другой кабинет, и я не удивлюсь, если он сам захочет его сформировать...

– Или уже сформировал, – озабоченно бросил «барин». – Слухи кой-какие ходят, но очень смутные, он хорошо конспирируется!

– Иван Павлович обещал решить вопрос. – Михаил Петрович повернулся к длиннолицему. – Но вместо того, чтобы похвастать успехами, обвиняет меня в мнимых неудачах.

Их взгляды скрестились. Было ясно, что эти люди ненавидят друг друга.

– Я обращался к трем специалистам, которым посильна данная задача, – снова раздраженно сказал Иван Павлович. – Как только они узнавали, о ком идет речь, – наотрез отказывались. Боятся.

– Потому что вы имели дело с бандитами, – улыбнулся черноволосый. – Они привыкли стрелять в беззащитных банкиров. И не хотят рисковать. Нужен профессионал, ценящий свое ремесло.

– Вот и найдите такого профессионала. – В голосе Ивана Павловича не убавилось раздражения.

Михаил Петрович улыбнулся еще шире.

– Я его уже нашел!

В этом «теневом» правительстве он являлся министром безопасности и хорошо справлялся со своими обязанностями.

Каймаков пил сладкий яд славы. Хрустящие экземпляры газет со второй статьей лежали на столе, несколько сотрудников уже поздравили с серией ярких публикаций, многие, напротив, старательно делали вид, будто ничего особенного не произошло, что было верным признаком тщательно скрываемой зависти. Говорили, что директор внимательно читал очерки, отчеркивая что-то красным карандашом. В былые времена он давал принципиальную оценку каждому номеру стенгазеты, но выступление в центральной печати – дело совсем другое, да и времена не те... Словом, начальственной оценки журналистские эксперименты Каймакова не получили. Может быть, еще не получили.